USA

11:46PM Wednesday, Mar 9, 2005

Тимоти Сергей, американский переводчик с русского на английский, занимается переводами больше 15 лет. Учился в Университете Мичигана и в Йельском университете, где сейчас завершает докторскую диссертацию по русскому языку и литературе. Стажировался 10 месяцев в Москве. С 1997 года Тим составляет русско-английский словарь современного языка средств массовой информации. Последняя по времени и очень интересная его работа – перевод на английский романа Александра Чудакова "Ложится мгла на старые ступени".

С Тимоти Сергеем беседуют Ирина ЛЕЙКИНА и Олег СУЛЬКИН.

И. Л.: "Замечательный роман Чудакова "Ложится мгла на старые ступени" в 2001 году был включен в шорт-лист престижной литературной премии Букер. Он не стал победителем, но это не умаляет его достоинств. Книга Чудакова – роман-воспоминание о трудных 30-х годах, и вот что интересно: кажется, что он написан очень просто. Но на самом деле книга непроста даже для русского читателя: многие упомянутые в ней реалии устарели, требуют сносок, примечаний. Что же говорить об англоязычном?

Тим, что вас заставило взяться за такую нелегкую работу – перевод этого романа на английский язык?"

Именно сложность. В этой книге старомодная лексика, например, по сельскохозяйственной технике, которая была в ходу в 30-е годы. Таких слов ни в одном словаре не найдешь. Пришлось просто переписываться с автором. Слава Богу, что он охотно пошел на это и помог мне во всем.

И.Л.: "Он что – владеет английским настолько хорошо, что может помочь переводчику?"

Да, Чудаков работал в Америке. Он преподавал в Мичигане, в Лос-Анджелесе. У него нет проблем с восприятием английского. Он даже может оценить качество перевода, что для меня, безусловно, очень существенно.

О.С.: "Мне нужно было перевести на английский кое-какие свои рецензии, и благодаря любезному содействию литературоведа и переводчика Гали Коровиной я "вышел" на Тима. Я счастлив, что работал именно с ним. Хотя это и тяжело: он буквально вытягивает жилы из автора, потому что очень дотошен – задает массу вопросов, все уточняет. С одной стороны, это утомительно, а с другой – восхищает. Тим – настоящий перфекционист, и сотрудничать с ним – одно удовольствие.

Я не носитель английского и не могу оценить качество перевода. Но те, кто может, говорят, что это действительно высший класс. То, что Тим взялся за Чудакова, можно сказать, современного Платонова по самобытности, непривычности языка, говорит о том, что он готов покорять "эвересты" сложности.

Вот пример трудностей, с которыми сталкивается переводчик, ищущий адекватное выражение: "Замах на рубль – удар на копейку". Или: "Мало не покажется". Как это перевести на английский? Сначала, наверное, надо перевести в уме на смысловой русский..."

Говорят, что Путин во время одного из визитов в Лондон весьма озадачил переводчика, сказав эту фразу. Переводчик просто "замял" ее и не стал переводить. По сведениям моего информанта, это часть выражения "надавать тумаков, оплеух, так что мало не покажется и больше не захочется".

И.Л.: "Наверное, даже многие русскоязычные не знают этой подробности. Обычно мы употребляем в речи только кусочек фразы. Тим, поиски смыслового эквивалента, наверное, занимают очень много времени?"

Когда я не понимаю смысла, то чаще всего прибегаю к Интернету. Ну, знаете, какие-то крутые отморозки того и гляди замочат тебя в сортире – а что с этим делать переводчику? Никакие словари не помогут. Может помочь замечательная книга Павла Палажченко, бывшего переводчика Горбачева, под названием "Мой несистематический словарь", в которой упоминается масса очень трудных случаев. Но в основном я роюсь в Интернете, в русских сайтах. И по контекстам как-то догадываюсь, что имеется в виду.

О.С.: "Меня интересует ваш перевод новояза, на котором сейчас говорит пол-России и треть русскоязычной Америки. Я имею в виду "в натуре", "по жизни", "чисто конкретно", "на самом деле" или, что меня особенно потрясает, "по-любому". Как вы переводите "по-любому"?

По смыслу это "во всяком случае" – in any case или, еще лучше, anyway, что помогает, пусть и неуклюже, завершить тему разговора и перейти к другой.

И.Л.: "По-любому" – это, можно сказать, некий мутант, а остальные выражения не придуманы, но они теперь включаются в иной контекст и обрели иную эмоциональную окраску. Что вы, Тим, делаете, например, с выражением "в натуре"?

Выражение это довольно многозначно. Я бы сказал, слова с тем же латинским корнем здесь не помогут, кроме как в смысле "обнаженный", и в таких случаях подойдет "au naturel". А в других контекстах нужны другие решения. В смысле чистого усилительного междометия можно попробовать "seriously", "really" и тому подобные. Суда по Интернету, "в натуре" часто соответствует таким английским оборотам, как "in real life", "for real", "in the flesh", "in person", и в определенных контекстах, скажем, заголовках по форме "Кое-что "в натуре" неплохо подойдет устойчивое словосочетание "X up close and personal".

О.С.: "Тим, что сложнее переводить: классическую литературу, допустим, 19-го века, литературу первой половины 20-го или современную?"

Трудный вопрос. Во всех случаях различные проблемы и возможности тоже. Я взялся за эквилинеарный и эквиритмический перевод "Пророка" Пушкина, и как раз архаизмы мне очень помогли. Поскольку я знаком с языком Кольриджа и Шекспира (это просто вошло в мою кровь), то могу найти кое-какие подходящие обороты. И, по-моему, у меня совсем недурно получилось.

И.Л.: "Находит ли здесь спрос поистине титанический труд переводчика? Охотно ли покупают книги, переведенные с русского на английский?"

На самом деле спрос не очень велик, и с этим связаны большие трудности в поисках издателя. У читателей в Америке есть некие предрассудки насчет переводной литературы. И издатели в свою очередь больше интересуются оригинальной англоязычной литературой – если вообще интересуются ЛИТЕРАТУРОЙ, а не книжками о том, как похудеть побыстрее. Поэтому в последнее время издатели объединяются, когда они хотят поддержать дело литературного перевода. Появилось новое объединение таких издателей под названием Rainmaker Editions. Оно ведет сейчас со мной переговоры о публикации английского варианта романа Чудакова. Контракт еще не получен. Посмотрим...

И. Л.: "Недавно в Нью-Йорке вышел в свет перевод нашумевших мемуаров Эммы Герштейн, которые в 1998 году были опубликованы в России. Там немало интересного об Ахматовой, Мандельштаме, Харджиеве. Сами по себе мемуары Эммы Герштейн ценнейший документ, но какова потребность в них за пределами России?"

О.С.: "На мой взгляд, такие документы предназначены для очень узкого сегмента аудитории: интеллектуалов, специалистов, фанатов высокой литературы. В обществе такой слой обычно тонок".

И.Л.: "Тем не менее издательство The Overlook Press рискнуло заказать перевод Джону Кроуфуту и выпустить в свет эту книгу. А работа потребовалась колоссальная, чего только стоят комментарии к тексту Герштейн!"

Я полностью согласен, что книга Герштейн очень интересна. И если здесь большой спрос на книгу Нины Берберовой "Курсив мой", значит найдутся и читатели мемуаров Эммы Герштейн.

О.С. : "Я должен сказать, что Америка в этом смысле, может быть, чуть ли не единственный в мире форпост настоящей духовности в смысле отношения к восточноевропейской и русской литературе и кинематографу. И находятся такие люди, как Тим Сергей, как знакомые мне слависты, профессора американских университетов, которые беззаветно любят русскую литературу и с энтузиазмом ею занимаются. И слава Богу, что они поддерживают огонь интереса к ней.
Тим, вы наверняка следите за творчеством ваших коллег-переводчиков. Как вы оцениваете общий уровень, есть ли вершины и "долины"?

Есть и вершины и "долины". Есть и странности. Меня, например, поражает тот факт, что на классику "брошены" откровенно слабые в языковом отношении переводчики. Вот сейчас в моде пара переводчиков – Лариса Волохонская и Ричард Певир, которыми я восхищаюсь. Практически все новые издания Достоевского выходят в их переводе. Но вот недавно в интервью Ричард Певир открыто сказал, что у него русский "не ах" "”My Russian’s not that great”). А что это значит, если он практически не читает по-русски? Значит, его жена, Лариса Волохонская, поставляет ему подстрочник. И он с этим подстрочником делает что-то загадочное для меня.

Иногда переводом занимаются команды профессионалов, как в случае с "Доктором Живаго", который переводили Макс Хейвaрд и Маня Харари. Но у Макса был блестящий русский язык, он не нуждался в подстрочнике как таковом. А вот Джудит Хемшемейер, которая перевела на английский целый том стихов Ахматовой, тоже говорит, что очень слабо владеет русским, и ей приходилось пользоваться подстрочником. Я не знаю, как можно превращать подстрочник в нечто поэтическое. Скажем, если бы мне представили подстрочник из французского языка, которым я владею очень и очень слабо, я бы просто затрясся, я бы не знал, что с ним делать – прихорашивать, что ли?..

Работа партнера-монолингвиста по "прихорашиванию", "олитературиванию" сырого подстрочника – это, на мой взгляд, и вовсе не переводческая работа, а своего рода стилистическая правка чужого перевода (или перевода-"полуфабриката"). Это не умаляет значение или необходимость этой операции, я просто спорю с тем, чтобы ее называть переводом. Перевод делает тот, кто в достаточной степени владеет двумя кодами в одной-единственной своей голове.

О.С.: "Тим, это еще раз убеждает нас, что вы мастер своего дела. Мы надеемся и в дальнейшем читать ваши переводы с русского "в натуре" и "по-любому".

Смотрите также: В мире, Бизнес, Общество, Спорт, Искусство, Авто, Hi-Tech, Здоровье, Путешествия, Вокруг света, Россия

Рассылки:
  Новости-почтой
  TV-Программа
  Гороскопы
  Job Offers
  Концерты
  Coupons
  Discounts
  Иммиграция
  Business News
  Анекдоты
Многое другое...